«ЗЛОСТИ НЕ ИСПЫТЫВАЮ, ТОЛЬКО ЖАЛОСТЬ» Свидетельство раненого священника (видео)

23 июня ВСУ обстреляли Донецк из артиллерии натовского калибра 155 миллиметров. Один из снарядов попал на территорию Свято-Благовещенского храма, ранив старосту и настоятеля храма – протоиерея Виктора Педченко. Священник перенес трудную операцию и до сих пор находится в больнице. В своем интервью он кратко рассказал о событиях того дня.

– 23 июня в два часа дня мы работали на территории храма Царственных мучеников в г. Донецке. Готовились к празднику Всех святых, в земле Российской просиявших. В этот день у меня годовщина рукоположения во священники. Убирали траву, косили, поливали… В общем, как могли, так и работали. Людей нет, своими силами. И вдруг в 5-ти метрах от меня был прилет [снаряда. – Ред.], нежданно-негаданно.

Я четко знаю, верю, понимаю, что только заступничеством и молитвами Царя Николая Господь помиловал меня

Ко мне приходили офицеры, говорили: «Батюшка, это невозможно, для вас был только один исход – летальный, потому что по-другому в таких случаях не бывает». Рядом, метрах в 20-ти, был мужчина. Его убило. Неделю назад похоронили. Елену, мою помощницу, ранило в плечо насквозь, так она была далеко от меня. А я был возле памятника императору Николаю Александровичу. Наш храм назван в честь него, и я четко знаю, верю, понимаю, что только заступничеством и молитвами Царя Николая Господь помиловал меня. У меня не задело основные жизненные органы, а ранило руки, ноги…

– Батюшка, я знаю, что вас положили на операционный стол, вытаскивали осколки…

– Да, осколки. И сегодня еще смотрели – одного осколка так и не нашли. Ну, в этой войне многие ходят с осколками, потому что война – страшная. И осколочных ранений очень много. Делали операцию, осколки вынимали, сейчас делают процедуры, промывают перекисью – все как положено. Врачи уделяют внимание, слава Богу. Я просто тут лежу, в институте центральной больницы города Донецка.

– Скажите, получается, что били прицельно по храму?

– Да. У нас все время бьют по храму, не знаю почему. Мы уже несколько раз его восстанавливали – и окна меняли, и двери меняли.

– Это поселок Горняк?

– Да, поселок Горняк, но это черта города Донецка, это не за Донецком. От центра – 15 минут езды.

– Сегодня мы ехали в Донецк, и все было хорошо. А передали сообщение, что опять был прилет по Буденновскому району, убило девочку 10-ти лет. Так каждый день?

– Безбожники. Это же сатанизм. Демоны. Разве можно такое делать? Священников, детей, стариков, женщин… Ну, что можно сказать? Злости не испытываю, только жалость. Пусть их Бог помилует и обратит в Православие, обратит к покаянию. Пускай землю едят, пускай каются, плачут, восстанавливают города, носят на могилы цветы, заботятся о матерях, у которых убило детей. Мне как священнику кажется, что выход только в этом. Через это нужно пройти к пониманию и к восстановлению отношений. Все остальное – сложно.

– Батюшка, вот это осколок на руку вам пришелся, я так понимаю? (На руке у священника огромного размера гематома).

– Да, сюда вошло, сюда вышло (показывает). Так же и нога, и бедро. Да. Но я вижу в этом Промысл Божий, потому что могли бы дома панихиды отслужить. Сегодня мои сыновья-священники приехали утром, отслужили молебен, пособоровали меня, причастили. Я сегодня в прекрасном расположении духа (улыбается).

– Спаси Господи. На территории вашего храма стоит памятник Царю Николаю II. Расскажите про этот памятник. Как он у вас, под Донецком, оказался?

– У нас лучший храм в мире (улыбается). Когда я так говорю, люди иногда смеются: «Вот, батюшка любит храм, хвастается». Не хвастаюсь, а люблю – так правильно. Этот памятник в наш храм привезли мои друзья: Михаил Михайлович, Василий, Ренат. Привезли с препятствиями. Не просто так. Тяжело было везти, не пускали Царя-батюшку. Тут такие фейки кидали! Интернет был ими наполнен: «Зачем нам Царь? Он же в шахте не работал!» А Христос работал в шахте?

– Ну, мы проехали мимо грандиозного памятника Ленина, который стоит в Донецке на центральной площади…

– Пока стоит, да. Ну, Бог с ним. Пусть стоит, чтобы не оскорблять чувства других людей и чтобы не было междоусобной [брани] среди своих. Он нам не мешает. Но Царь… Вы знаете, у нас лучший памятник. Его делал московский скульптор Аполлонов. Я видел много царских памятников: в Ливадии и др. Я сделал Царю-батюшке сень и сделаю еще лучше. Имперские флаги, двуглавый орел… Боже, Царя храни[1]… Все будет в лучшем виде. Оно и уже есть – мы служим там службу. Недалеко от этого памятника, буквально рядышком, и случилось это происшествие.

Храм побитый, а памятник Царю-батюшке, слава Богу, не тронут

– Скажите, а памятник что-то принял на себя?

– Я просил своих людей посмотреть – не видно как будто бы. Храм побитый, а Царь-батюшка вроде бы нетронутый, слава Богу. Видимо, это такое знаковое событие – мученический храм полит священнической кровью. Матушки собрали (там было много крови) и закопали в саду, в царском саду – у нас есть красивый царский сад. Кровь священника должна быть убрана в непопираемое место. Там были фонтаны крови, я жгутами сам себя перевязывал, люди помогали. Ну, ничего, все прошло, страсти затихли. Но, конечно, нехорошо. Этим событием только подчеркнулась вся истина трагедии этой братоубийственной войны.

Елена Козенкова

21 июля 2022 г.